Взрывная задумка. Недорого

На этой неделе Минэкономразвития внесет в правительство проект постановления о создании Российской венчурной компании. Власть намерена поддержать российских изобретателей и вложить в инновационные проекты полмиллиарда долларов. Потенциальные получатели денег идею одобряют, но в ее реализации видят слишком много проблем.

У Артема Крамина, лидера российского отделения Всемирной ассоциации научного кролиководства, есть инновационная идея. Он разработал программу автоматизации управления кроликофермами. Программа планирует зоотехнические работы, определяет местоположение животных и даже ведет федеральный генеалогический каталог кроликов. Правда, есть проблема: для окупаемости проекта кроликоферм в России должно быть существенно больше. Но Артем Крамин не унывает и ищет инвесторов. Как и Даниил Зиновьев, студент пятого курса Московского физико-технического института (МФТИ). Он разработал проект электронной денежной системы на базе сетей мобильной связи. Благодаря этому становятся возможны перечисления денег со счета на счет, минуя банки и системы быстрых денежных переводов. Даниилу говорят, что идея хорошая, но сложно реализуемая.

Российские изобретатели оказались способны даже разработать прибор для измерения красоты: компания «Саровские лаборатории» продвигает устройство, позволяющее вычислять «коэффициент очарования бриллианта».

Всем этим людям скоро поможет государство — инновации оказались объектом пристального внимания со стороны властей. В ежегодном Послании Федеральному собранию президент поставил задачу: трансформировать экономику из сырьевой в высокотехнологичную. Помимо налоговых льгот и создания особых технологических зон залогом инновационного развития России должны стать венчурные предприятия. МЭРТ, следуя заветам Путина, вносит на этой неделе в правительство проект по созданию Российской венчурной компании (РВК).

Решение в лоб

Венчур, дословно с английского, означает рискованную затею. Венчурное финансирование — это вложение средств в новые виды деятельности или продукты, еще неизвестные на рынке. Поскольку такие инвестиции высокорискованные, получить под них банковский кредит или иные традиционные формы финансирования сложно. Хотя прибыль от подобных проектов может в тысячу раз перекрывать вложение (правда, проект может принести и убыток). В качестве примера типичного венчурного проекта можно привести компанию «Зебра-телеком», которая предоставляет услуги телефонии и доступа в Интернет. В 2001 году фирма A&T Trade, занимающаяся продажей музыкальной аппаратуры и инженерными работами, инвестировала в создание этого непрофильного для нее актива $2 млн. Через год компания вышла на самоокупаемость. Несколько недель назад «Зебра» была продана «Ростелекому» за $13,5 млн.

В России в настоящее время не более 100 венчурных компаний. Под их управлением около $3 млрд. — то есть рынок не слишком развит. Для сравнения: в Европе этот показатель измеряется десятками миллиардов долларов. «Дело не в самих разработках, — говорит президент Национальной лиги управляющих (НЛУ) Андрей Подойницын. — Разработок у нас, как грязи в стране. Но очень небольшое их количество оформлено в виде продуктов. И уж совсем никто не занимался серьезными маркетинговыми исследованиями». К примеру, многие наши разработки уже имеют аналоги на Западе. Кроме того, российские ученые по-прежнему считают ниже своего достоинства просчитывать эффективность своих изобретений. Другая проблема — слабая защита интеллектуальной собственности. Идею изобретателя запросто могут «своровать». Да и бизнес не горит желанием вкладываться в долгосрочные и даже среднесрочные проекты. «Создание Российской венчурной компании есть попытка государства разрешить ситуацию лобовым способом — дать денег для финансирования», — говорит Алексей Калинин, консультант компании «Развитие бизнес-систем».

Взрыв креативности

Говорит замминистра МЭРТ Андрей Шаронов: «Найти капитал в размере от 300 тыс. до 10 млн. рублей практически невозможная задача». Но, по его словам, программа создания РВК не ставит целью подменить собой естественный приток частных инвестиций — лишь «стать его катализатором».

Уставный капитал этой госкомпании составит 15 млрд. рублей из бюджета 2007 года. На них будет создано от 8 до 12 новых венчурных фондов, которые профинансируют и разовьют от 100 до 200 российских инновационных проектов с нуля. Каждому фонду будет выделено от $50 млн. до $100 млн. Доля государства в венчурных фондах не превысит 49%.

Механизм получения денег от РВК пока непонятен. По замыслу МЭРТ, чтобы отбор был непредвзятым, а РВК «пользовалась достойной репутацией», в руководство компании помимо трех чиновников должны войти два независимых директора из числа «уважаемых венчурных капиталистов». Помогут ли они сделать отбор непредвзятым? Размыты и критерии отбора фондов. В концепции МЭРТ указано, что основным фактором выбора фонда для будущих инвестиций станут «репутация фонда и успешные результаты его предыдущей инвестиционной деятельности». Но чем замерять репутацию?

Деньги будут раздавать под проценты — 1/5 ставки рефинансирования ЦБ (около 3% годовых). Предусмотрена и возможность выхода государства из капитала. Частные инвесторы тоже получат право выкупать принадлежащие РВК паи пропорционально своему участию под те же 3% годовых.

«Когда деловому сообществу станет очевидно, что в России есть собственная технологическая индустрия, ситуация необратимо переломится, — оптимистично говорит Андрей Шаронов. — РВК даст жизнь десяти фондам, те — ста пятидесяти «старт-апам», а они — тысячам предпринимательских фирм, которые будут конкурировать за внимание венчурных фондов. Честное слово, на такой взрыв креативности и научно-технического творчества нашего народа не жалко потратить полмиллиарда».

Бес в деталях

Деловому сообществу пока не все очевидно. «Мы сейчас сидим с юристами и работаем над комментариями к этому проекту, — говорит Михаил Гамзин, глава венчурного фонда «Русские технологии», созданного «Альфа-Групп». — Идея благая, но для ее реализации необходимо внести изменения в ряд законодательных актов, в частности в закон об акционерных обществах, который готовит ФСФР. Бес в деталях, в проекте РВК масса вещей, которые могут сделать эту идею либо не работающей, либо работающей так криво, что это убьет любые благие намерения».

Например, в какой форме будут создаваться венчурные фонды? Если, как предлагает МЭРТ, это будет закрытый паевой инвестиционный фонд (ЗПИФ), то ФСФР уже сейчас нужно внести ряд поправок в действующие законы. Критерии отбора тех или иных проектов тоже пока выглядят забюрократизированными.

«Основная задача МЭРТ в ходе реализации идеи РВК — обеспечение отдачи вложенных средств, — уверен Алексей Калинин из группы «Развитие бизнес-систем». — В случае расходования госсредств требования к достижению поставленных целей возрастают многократно. Иначе могут возникнуть обвинения в растрате средств, в инвестировании в заведомо неперспективные проекты».

«Сумма, предложенная МЭРТ, не будет сильно заметна. Западные фонды выходят сюда с суммами в сотни миллионов долларов, — говорит Сергей Михеев, руководитель направления «Интернет-проекты» инвестиционного холдинга «Финам». — Я не знаю, есть ли в правительстве чиновники, готовые рассматривать ИТ-проекты так же профессионально, как компании, которые этим бизнесом занимаются». Есть также опасения, что, во-первых, далеко не все венчурные компании ринутся сотрудничать с государством, поскольку это совершенно новая, для подавляющего большинства компаний неизвестная отрасль работы. Во-вторых, технология работы с венчурными фондами не имеет, по большому счету, почти ничего общего с обычной фондовой деятельностью. Там требуются кадры совершенно иного профиля, а рынок таких специалистов еще не сформирован.

А вот сами изобретатели к проекту МЭРТ настроены лояльно. «Идея очень позитивная, — одобряет идею студент МФТИ и лидер команды разработчиков идеи SmartHouse Илья Клабуков. — $50—100 млн. хотя и не слишком большие деньги для венчурного фонда, но государство приняло очень правильное решение».

В ожидании построения инновационной российской экономики ученые пикетируют здания органов власти. На прошлой неделе члены профсоюза Российской академии наук провели акцию протеста против сокращения 22 тыс. научных сотрудников, требуя увеличения бюджетного финансирования. Зарплата рядовых сотрудников НИИ сейчас зачастую меньше $100.

Структура Российской венчурной компании

Федеральный бюджет
$500 млн.
ОАО "Российская венчурная компания"
Право на выкуп доли РВК под фиксированную доходность
49%
51%
$24-49 млн.
До 10 различных фондов
Венчурные управляющие компании
Руководят
Венчурные управляющие
Управление
Вознаграждение за успех (~20% от прибыли)
Венчурные фонды ЗПИФ
$26-51 млн.
Доля прибыли (~80%)
Частные венчурные инвесторы
Венчурные инвестиции
Инновационные компании ранней фазы
Источник: МЭРТ РФ.